Екатерина Слуднева - Диадема для Золушки[СИ]

И вообще, ты же лучшая ученица на всем курсе, и во всем университете, ты же должна быть его лицом, а ты вон какая, и какое тогда у нас лицо! Слушай, а куда делись твои веснушки?

— Это грим, — потянув носом и улыбнувшись, сказала Уля.

— А зачем они были нужны?

Ульяна пожала плечами.

Они были нужны для конспирации. Но какая теперь, к черту, конспирация, когда все постепенно летит коту под хвост. И вот веснушки уже слезами смыло. А дальше, кажется, Настена настроена ее переделать.

— Так, давай окончательно смывай свой грим, и пойдем, — сказала она очень бодро, — вот уже и пара закончилась, надо еще вещи забрать.

— Куда пойдем-то? — спросила Уля, уже начав умываться.

— Шопинг, как правило, повышает настроение.

И она согласилась проехать по модным бутикам и устроить шопинг. Она согласилась, несмотря на то, что рушилась вся ее система.

Когда они вышли из «дамской комнаты», в коридоре у окна их ждал Мартин с их же вещами.

— Пара закончилась, лектор просил забрать, — объяснил он растеряно и тревожно, — Уль, что-то случилось?

— Нет, все хорошо, — слабо улыбнувшись, ответила Ульяна, — Спасибо тебе за вещи.

— Да не за что… а у тебя точно все в порядке?

— Все хорошо, а что это ты так разволновался?

— Ну, просто ты так выбежала…

— Улька, я жду тебя внизу, — сообщила Настена, поняв, что она здесь лишняя, и оставила их одних.

— Хорошо, — ей вслед сказала Ульяна, — Мартин, извини, я не могу сегодня остаться после занятий. Кой-какие планы изменились.

— Ну, хорошо, — согласился он.

— Или нет. Не так. Оставь мне свой номер телефона, если я все-таки освобожусь, я тебе позвоню.

— Ты так часто открываешь свою телефонную книгу, что даже не знаешь, что там уже давно есть мой номер? — он усмехнулся.

— Когда ты успел?

— Месяц назад.

— И мой номер ты тоже знаешь?

— Естественно.

— Ну, вот и замечательно, я позвоню, если освобожусь. Пока!

И она убежала.

В течение месяца Мартин не раз пытался вытащить Ульяну куда-нибудь прогуляться или сходить в кафе. Он приносил ей цветы и шоколад, но она их не принимала и отказывалась куда-либо с ним идти. И ему было очень интересно, почему это происходит.

Если сначала она была ему просто интересна, то теперь он уже был к ней не совсем равнодушен. Как и всякого нормального человека, его привлекал «запретный плод», которым являлась для него Ульяна Цветкова. И если внешне она не была красавицей, то в ее душе он видел прекрасного, доброго человека, очень чувствительную и ранимую девушку, тонкую и хрупкую натуру.

Несмотря на то, что мнение Ули о Мартине стало меняться, она его все же боялась. Она могла уже полностью согласиться с Настей о том, что он «не подходит под описание киношных красавцев». Он не был высокомерен и не гордился своей внешностью, он был довольно умным человеком, но не считал себя умнее всех.

Может быть той, какой она была раньше, она и могла ему понравиться, точнее не могла не понравиться. Но она не могла допустить, что та девушка, какой она являлась сейчас, могла вызвать у него какие-либо приятные ощущения или еще что-то подобное. Это ей казалось невозможным. И если раньше у нее был только один комплекс неполноценности, то теперь появился и второй. И по первому выходило, что Мартину могли быть нужны только ее деньги, то есть деньги ее отца, поэтому он делал вид, что она ему нравится. Но это был бред чистейшей воды, потому что он и сам был богат, а о ее отце он ровным счетом ничего знать не мог. Следуя второму, Мартину она не могла нравиться, потому что из-за ее системы, она не была красавицей. А в то, что ему может нравиться ее внутренняя красота, она никогда поверить не сможет.

И хотя ее система в собственном воображении за последний месяц потерпела полное крушение. Стало казаться все невообразимо глупо и смешно, и появилось желание вернуться в свое прежнее «Я», но она все же боялась. Боялась, что снова будет больно.

И, тем не менее, она сейчас шла вместе с Настенной Любинцевой искать свое новое «я». Новый стиль, который у нее появится, а он точно появится, несмотря на то, что она сейчас не уверена, что ей требуется это сделать, отступать она не собиралась. Стиль изменит многое. Можно даже сказать, что всю ее жизнь. И тогда, тогда все будет по-другому.

Шопинг продолжался почти весь оставшийся день, и Ульяна позволила себе подарить Насьтене пару хорошеньких вещиц, и та была безумно довольна.

Теперь Ульяна Цветкова выглядела совсем по-другому. Ее волосы распрямили, разгладили, и аккуратно уложили. На лицо наложили неброский макияж. И очки она ненадолго сняла. Она не стала их сразу же выбрасывать, потому что знала, что они еще будут ей нужны. И линзы она тоже не сняла, чтобы не так сильно шокировать Насьтену.

Довершением всего стал поход в дорогой ресторан. И обслуживал их не просто официант, а метрдотель.

— Здравствуйте, Улита Игоревна, — поприветствовал он ее, подойдя к их столику, — давненько вы к нам не заходили. Говорят, вы были за границей, замуж там вышли?

— Мало ли что говорят, Александр Егорович, — улыбнулась Уля, самой приятной и очаровательной из улыбок, — Теперь я снова с вами, и я по-прежнему в вольном полете.

— Значит, не замужем?

— Нет!

— Ну, и молодец, что не вышла. Погуляй еще! — обрадовался метрдотель, — Я вам все, как всегда принесу сейчас.

— Александр Егорович, — остановила его Ульяна, — а давайте не как всегда, а что-нибудь новенькое и интересное. Ну, или что-нибудь на ваш вкус принесите мне и моей подруге.

У Настены Любинцевой был шок, когда она поняла, с кем сейчас ужинает, и училась целый год. Поэтому сидела она с сильно округленными глазами и чуть приоткрытым ртом.

— Зачем весь этот цирк? — спросила она, когда метрдотель удалился.

— Какой цирк?

— На Цветном бульваре!

Ульяна рассмеялась, глядя на подругу.

— Я сегодня тебе рассказала всю правду, — призналась она.

— Но ты ведь Улита…

— А Улита что не человек? Ну и что из того, что я Улита? Это что-то меняет? Я больше не могу быть твоей подругой?

— Ты ведь Улита…

— По паспорту я Ульяна Цветкова, — уточнила Уля, — Когда в двадцать лет все люди меняют паспорта, я изменила и имя, и фамилию мамину взяла. Это было как раз перед поступлением в университет. Именно тогда перестала существовать Улита. Она была ужасным человеком, потому и попала в такие крайности, и появилась Ульяна.

— И кто ты теперь?

— Еще не знаю, время покажет.

Она всерьез задумалась.